Открытие, которое началось не с микрофона, а с мурашек.
К нам обратились прогрессивные чиновники — сделать серии открытий государственных мероприятий. Без сценария, без чёткого тз, но с искренним желанием выйти за рамки. Мы отказались от стандартного набора: речи, панельки, видеоролика и хор. Вместо этого — погрузились в быт туристической сферы: усталость, рутину, разочарование, надежду, желание быть нужными. Мы создали сценическую постановку, в которой главный герой был собирательным образом каждого из участников в зале. Он проживал то, что переживают они каждый день — и делал это не с трибуны, а рядом.Перформанс начался неожиданно — в фойе, среди гостей с бокалом игристого. В какой-то момент фоновая реальность начала меняться: актёры появлялись среди людей, диалоги звучали будто случайно, сцена началась до сцены.
Это было смело, откровенно и по-настоящему.
80% зала плакали ещё до того, как дошли до своих кресел. Не потому что трогательно, а потому что попало в точку.
Вопрос «а как можно было иначе?» сменился на «а почему мы не делали так раньше?».
Это был не перформанс.
Это была эмоциональная реставрация профессии.
est 2024
К нам обратились прогрессивные чиновники — сделать серии открытий государственных мероприятий. Без сценария, без чёткого тз, но с искренним желанием выйти за рамки. Мы отказались от стандартного набора: речи, панельки, видеоролика и хор. Вместо этого — погрузились в быт туристической сферы: усталость, рутину, разочарование, надежду, желание быть нужными. Мы создали сценическую постановку, в которой главный герой был собирательным образом каждого из участников в зале. Он проживал то, что переживают они каждый день — и делал это не с трибуны, а рядом.Перформанс начался неожиданно — в фойе, среди гостей с бокалом игристого. В какой-то момент фоновая реальность начала меняться: актёры появлялись среди людей, диалоги звучали будто случайно, сцена началась до сцены.
Это было смело, откровенно и по-настоящему.
80% зала плакали ещё до того, как дошли до своих кресел. Не потому что трогательно, а потому что попало в точку.
Вопрос «а как можно было иначе?» сменился на «а почему мы не делали так раньше?».
Это был не перформанс.
Это была эмоциональная реставрация профессии.
est 2024
